Во дворах домов значимо ходили куры – ещё бы им не важничать, они же у себя дома. Будь вы курицей в их положении, вы бы тоже, наверное, не особенно скромничали. На земле на циновках сидели дети (видимо, тщательным образом посчитанные и занесенные в таблицу на столбе). Они смотрели на меня во все глаза - как, впрочем, и застывшие на скамейках под навесом взрослые. Я остановил мотоцикл, чтобы спросить, как промчаться к пляжу Ао Нанг. Опустил ногу на шершавый шелк деревенской грунтовки. Втянул в себя с воздухом рыхлый звук тающего тайского вечера, глянул около и вдруг понял, что маменька моя двадцать пять лет обратно была чуть-чуть не права.

Провинция Краби существует в качестве самостоятельной административно-территориальной единицы с конца девятнадцатого века. В 1875 году администрация периферии получила полную самостоятельность от главы исполнительной власти в Накорн Си Тхаммарат (ранее территория Краби входила в состав периферии Накорн Си Тхаммарат) и перешла в прямое подчинение Королевской Администрации в Бангкоке. Кстати, в состав Королевства Сиам территория Краби вошла возле двухсот лет назад: до этого глубинка была частью славного Княжества Лигор, контролирующего большую количество малайского полуострова.

Первым губернатором Краби стал достойнейший и мудрейший супруг по имени Луанг Тхеп Сена. Согласно легенде, жители периферии принесли в дар вступившему в должность главе администрации области найденный ими в поле древний меч. Губернатор решил, что это шибко благоприятный знак, обещающий периферии спокойствие и процветание, и послал прошение Королю Раме Пятому с просьбой окрестить провинцию в честь чудесной находки («краби» по-тайски означает «меч»). Спустя какое-то миг жители одной из деревень нашли в поле второй меч, шибко похожий на первый, и также принесли его Луанг Тхеп Сену. Легенда гласит, что оба меча были помещены в пещеру Кхао Кханап Нам, а изображение скрещенных мечей, найденных селянами в поле, стало официальной эмблемой периферии Краби.

Если доверять археологам, человеческие существа живут в этих местах с незапамятных времен. Археологи то и занятие находят тут гончарные изделия, каменные орудия труда и скелеты древних людей. Ученые говорят, что возраст этих скелетов – десятки тысяч лет. Если ехать по улице Махарат Роуд в центре города Краби – столице периферии – то на главном перекрестке города не возбраняется увидеть монумент древним людям, населявшим некогда территорию современной периферии Краби. Памятник, правда, вызывает улыбку, но я думаю, что аккурат для того, чтобы от улыбки стало всем светлей, и было задумано это произведение архитектуры, созданное в память о значительных событиях прошлых дней и лицах неандертальской национальности.

В простонародье мемориал называется Светофором Манут Боран: на перекрестке улиц Махарат и Чанкавикул четыре чугунных неандертальца с выступающими широкими носами держат в каждой руке по светофору, демонстрируя тем самым непосредственную и нерушимую связь времен и намекая на тысячелетнюю историю плодородных и гостеприимных земель провинции. Светофоры, отметим, настоящие, функционирующие.

Честно говоря, идея вручить неандертальцам в руки сигнальные фонари для регулирования движения на современных дорогах города Краби кажется мне необычайно удачной. Но не потому, что это может начать у кого-то сложные ассоциации с тайскими офицерами дорожной полиции – упаси вас Будда от таких ассоциаций! Просто в другом месте и в другом качестве древние люди смотрелись бы значительно менее органично. А тут они стали одним из своеобразных attractions, туристической приманкой, местной достопримечательностью, частью визитной карточки города. Ну и про связь времен терять из виду тоже не будем.

Кстати, ещё немного о связи времен: я потому что тогда так и не спросил дорогу к пляжу Ао Нанг в той деревне. Просто поехал себе дальше. А знаете почему? Глядя на детей, сидящих на циновках, на их родителей под навесом, на деревянные дома на сваях и гуляющих между сваями куриц я подумал, что стоит только убрать из темнеющей перспективы вечера пасущуюся у банановой пальмы стайку мотоциклов, как временная принадлежность деревни станет абсолютно неопределенной. Я мог бы заехать сюда двадцать пять, пятьдесят, сто или, возможно, более того тысячу лет назад. Ничего бы не изменилось! Дети сидели бы на циновках, куры искали бы зерна, взрослые вели бы серьезные разговоры под навесом. Кто-нибудь из них меня бы заметил.

- Фаранг, - глубокомысленно сказал бы сидящий под навесом взрослый.

- Фаранг, - с улыбкой отметил бы какой-нибудь чадо на циновке.

И миг заструилось бы дальше. А я бы поехал разыскивать пляж Ао Нанг, так и не спросив, где он находится, вследствие того что что и сто лет обратно мне вряд ли захотелось бы нарушать непривычную, но такую естественную атмосферу тотального, медлительного, всепроникающего счастья.

Именно за этой экзотической атмосферой счастья и стоит лететь в Краби: 814 километров от Бангкока, сколько-то там тысяч километров до Бангкока. Не для того, чтобы заметить потусторонние известковые скалы, нависающие над морем. Не для того, чтобы обронить дар речи от восторга при виде ста тридцати островов, островков и островочков, разбросанных в бирюзовом киселе Андаманского моря. И уж, конечно, не для того, чтобы улетучиться в каменных пищеводах древних пещер, в паспортных столах которых были тысячи лет обратно прописаны лица неандертальской национальности. Все это, скажу я вам, вторично.

В Краби нужно ехать – во что бы то ни стало и хотя бы раз в жизни – для того, чтобы понять, что на земле есть место, где у счастья нет срока годности. Где фортуна не портится. Где оно вечно. Приехать, забрать мотоцикл, тронуться на поиски пляжа Ао Нанг, потеряться в пути, заехать в неизвестную вам деревню и осознать, что ваша маменька двадцать пять лет обратно ошиблась. Что всякий мужчина, если и должен кому-то какие-то вещи, то вещей этих никак не может быть больше двух и вещи это такие: первая - быть счастливым самому, а вторая – произвести счастливыми окружающих тебя людей. И если две эти вещи сделаны, обиталище можно уже не строить. Ну а деревья и сами вырастут.